Андрей Соколов давно уже успешно сочетает свою актерскую ипостась с режиссерской. Его спектакль «Койка» был аншлаговым 15 лет, а постановка Марата Гацалова «Утопия» в Театре Наций, где Соколов играет главного героя, стала лауреатом «Золотой маски». Его фильмы участвуют в кинофестивалях. Но этой осенью он сам оказался в роли «судьи» — на 19-й «Амурской осени», фестивале кино и театра, в Благовещенске возглавил жюри полного метра. А в октябре он как режиссер — в родном «Ленкоме» — приступает к новой постановке.

Спектакль «Утопия», где Андрей Соколов играет главного героя, считается лучшим спектаклем о России 90-х годов. Фото: Мария Зайвый / «Театр наций»Спектакль «Утопия», где Андрей Соколов играет главного героя, считается лучшим спектаклем о России 90-х годов. Фото: Мария Зайвый / «Театр наций»Спектакль «Утопия», где Андрей Соколов играет главного героя, считается лучшим спектаклем о России 90-х годов. Фото: Мария Зайвый / «Театр наций»
Гран-при имени Валерия Приёмыхова жюри «Амурской осени» во главе с вами присудило -на мой взгляд, абсолютно справедливо — картине «Райцентр» режиссера Натальи Назаровой. Приз за лучшую мужскую роль получил 16-летний Никита Табунщик, сыгравший в «Райцентре» главную роль. Почему выбрали Никиту?

Сергей Пускепалис: Волковский театр представит в новом сезоне 9 премьер
Андрей Соколов: Хотелось дать ему своего рода «путевку в жизнь», чтобы он в себя поверил и летел дальше… Я как раз сейчас набрал актерский курс в Российском государственном социальном университете, фантастически талантливые ребята. Постараюсь научить их тому, что знаю, но дальше — тащить в профессию не буду. По-разному может сложиться: вот сейчас мы запустили проект «Храм» — я там и актер, и продюсер. И, увы, для ребят там нет ролей.

Что за «Храм»?

Андрей Соколов: Это полный метр, снимает Рауф Кубаев по собственному сценарию. Он шел к этому «Храму» 10 лет. Съемки на моей любимой пензенской земле, в селе Никольское. Пока могу сказать лишь: это кино про искупление.

Об отпущении грехов, об индульгенциях мы любим говорить — но разве жертвам или их близким от таких разговоров легче?

Андрей Соколов: Нет, конечно. И все же такое кино может стать предупреждением кому-то. Вот на «Амурской осени» мы дали приз за лучший сценарий Марии Тумовой и Алексею Петрухину за картину «Выйти из группы» — про мальчика, который попал по недомыслию в некое онлайн-братство и это привело его к катастрофическим последствиям. Кто-то из зрителей мог примерить ситуацию на себя — вдруг это поможет ему остановиться.

Когда уходит лидер, всегда наступает время перемен, это надо понимать и не раскачивать лодку дополнительно
Из Благовещенска вы полетите в Пензу. Вы много ездите по стране — не было мысли снять документальное кино о стране, по следам ваших поездок?

Андрей Соколов: Пока я занят другими проектами. Года два занимаюсь большим проектом о послевоенной жизни наших солдат-инвалидов. И в «Ленкоме», надеюсь, уже с октября начну работу над спектаклем по пьесе Андрея Яхонтова «Люболь».

Александр Ширвиндт хочет уйти с поста худрука Театра сатиры
Вы ведь когда-то ставили как театральный режиссер его пьесу «Койка»?

Андрей Соколов: Спектакль стал для меня тоже педагогическим опытом — спектакль шел 15 лет, за это время мы сыграли 1752 раза и сменилось три поколения артистов… А сейчас, да, снова Андрей Яхонтов. «Люболь» он написал 12 лет назад, специально под меня. Но трижды начинал читку — и трижды приходилось откладывать из-за других проектов. Но надеюсь, к Новому году сделаем спектакль — это вещь, которая, поверьте, пробивает насквозь.

Этим летом в «Ленкоме» спектакль по Островскому поставил Дмитрий Астрахан. Скоро вы начнете работу. На постановку позвали Александра Молочникова, Леонида Трушкина — авторы с абсолютно разными почерками. Театр не смущает такая разноголосица?

Андрей Соколов: Когда уходит лидер, всегда наступает время перемен, это надо понимать и не раскачивать лодку дополнительно. Самое главное — курс задан Марком Анатольевичем Захаровым, и пусть обороты немного снижены, театр продолжает идти тем же курсом. Саша Лазарев восстановил «Поминальную молитву» — сильнейший, шикарный спектакль. Естественно, будут итворческие неудачи. Не ошибаются те, кто ничего не делает.

А что за проект про фронтовиков?

Андрей Соколов: После войны многих солдат-инвалидов собирали в монастыри, ставшие такими специнтернаты. И наша история про то, как 23-летний парень, оставшийся без ног, попав сюда, силой духа переворачивает сознание уже отчаявшихся калек и заставляет их поверить в себя. Это не про инвалидов, а про силу духа.

Думаете, сегодняшние зрители захотят смотреть кино про инвалидов войны?

Андрей Соколов: Дело-то не в том, что они инвалиды — человек красив, когда во что-то верит. Вот у Яхонтова в пьесе «Люболь» героиня говорит: «Я помню девочку из класса, она была некрасивая, прыщавая девочка. Но однажды я встретила ее в автобусе с молодым человеком. Вы бы ее видели — она расцвела. И только потому, что этот парень обратил на нее внимание. Она была красива, она парила над землей».

В Театре Терезы Дуровой премьера — «Вересковый мед»
История-то в самом деле драматическая — больше 80 тысяч безруких и безногих попали после войны в такие переоборудованные монастыри…

Андрей Соколов: Вчерашним фронтовикам, парням без рук, без ног, на что-то надо было жить. Сначала многим помогали выплаты за медали — потом их отменили. Многие из безруких-безногих попрошайничали, порой агрессивно, стали сбиваться в банды. Был известный доклад, представленный Сталину, в котором приводились катастрофические цифры криминализации вчерашних фронтовиков-инвалидов. Тогда и было принято решение отдать монастыри под нужды инвалидов. Не рай — но там, заметьте, было медобслуживание, одежда, еда, даже норма водки. Бывали ситуации, когда «постояльцы» сбегали, пропивали казенные шмотки и просились обратно. Молодые парни, кровь бурлила. А сколько их тогда женилось на девушках из обслуживающего персонала! Были и те, кто просто не хотел возвращаться в свою семью, быть обузой. Или два друга — один без ног, другой без рук, один сидит на шее другого — таким кентавром играют в футбол. История на самом деле космическая, ее надо снимать на мировом уровне, тогда она сработает так, как надо.

А сложности с актерским составом?

Андрей Соколов: Играть должны паралимпийцы, мы обсуждали это с нашим Паралимпийским комитетом. Там же потрясающие ребята — такие характеры, всех порвали на Олимпиаде в Токио! Нам такие и нужны — на кого можно положиться. Вспоминаю «Иди и смотри» Элема Климова — тяжелейший фильм, но и честнейший.