Это постановка по книге Захара Прилепина «Есенин. Обещая встречу впереди». Задумывались «Женщины Есенина» еще при прежнем худруке Эдуарде Боякове, репетировались почти год. Новый директор театра Владимир Кехман оставил спектакль в афише. Покажут его и во вторник, 28 декабря, в день памяти поэта (жизнь Есенина трагически оборвалась в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года).

С Есениным всегда дилемма. На одной чаше — образ пастушка, певца родины, транслируемый в школе, романтик Есенин из биографии Куняевых, на другой чаше — Есенин, о котором слышим в последние годы — гуляка, дебошир, герой-любовник. Прилепин делает попытку доказать, что Есенин закономерно пришел к своему финалу. И что версия о его убийстве не больше, чем домыслы. Никто не сомневался, что это был добровольный уход, до 80-х годов XX века, когда в газетах начали появляться разоблачающие расследования.

Исполнитель роли Есенина Андрей Вешкурцев совпадает со своим героем портретно — просто пугающе похож
Драматург Елена Исаева оставила из книги, в которой более тысячи страниц, женские главы: отношения поэта и его муз — матери, Анны Изрядновой, Зинаиды Райх, Галины Бениславской, Айседоры Дункан и Софьи Толстой. А режиссер Галина Полищук, работавшая в Латвийском национальном театре, поставила драму, где неприглядная проза жизни сочетается с гениальной поэзией, надежды революции — с крахом любви, болезненная меланхолия Серебряного века — с хмельным весельем дружеских пирушек.

На сцене — поворотный круг: он то припорошенная осенними листьями пристань, то теплоход, на котором плывут очарованные друг другом Сергей (Андрей Вешкурцев) и Зина (Алиса Гребенщикова), то густо окутанный сигаретным дымом скандальный кабак «Стойло Пегаса», за столиками которого имажинисты Есенин, Мариенгоф и Кусиков мечтают переименовать московские улицы в свою честь. «Моя — Тверская!» — безапелляционно констатирует Есенин. Все происходящее на сцене так быстро меняется и проносится: «В развороченном бурей быте/С того и мучаюсь, /Что не пойму, /Куда несет нас рок событий…»

Исполнитель роли Есенина Андрей Вешкурцев совпадает со своим героем портретно — просто пугающе похож. Как и Екатерина Волкова, сыгравшая Айседору. Вот они вдвоем как будто сошли с того самого свадебного фото, где Изадора в шляпке и жабо. С ней Есенин — большой ребенок, в котором танцовщица видела своего погибшего сына Патрика. А Сергей, с трудом прорываясь сквозь чужую речь (английского он не знал), пытался разглядеть свою женщину. Но снова безуспешно. И если в первом акте женщины будто затмили Есенина, то во втором перед зрителем предстал поэт — мятущийся, с горящей душой, на разрыв читающий «Снова пьют здесь, дерутся и плачут».

Расставание Есенина и Райх и расставание Есенина с Бениславской режиссер решила как два танцевально-пластических этюда — завораживающих и срывающих аплодисменты. Только в случае с Райх это любовь-вражда двух невероятно сильных людей. А в случае с Бениславской — «процветшая» любовь-жертва: Вешкурцев — Есенин будто марионеточную куклу тянет Галю (Агния Кузнецова) за собой к погибели.

По версии Прилепина (и в спектакле это сохранили), Есенина на всю жизнь ранило предательство матери. Только так поэт расценивал ее измену мужу и появление внебрачного сына. Татьяну Федоровну сыграла Екатерина Стриженова. Ее метания — от того, что любит другого — не мужа, который насильно повел под венец и держал в подполе перед свадьбой, чтобы та не сбежала. Ее боль — от непонимания, почему Сергей не взял в жены «деревенскую», ее слезы — от того, что ни обнять, ни утешить сына, который покорил далекую Москву, а потом и вовсе уехал за границу с женщиной намного старше себя, она не может.

Художнику-постановщику Айгарсу Озолиньшу и художнику по костюмам Ирэне Белоусовой удалось точно схватить атмосферу модерна. Ее порождение — преступно элегантный Мариенгоф (его отменно сыграл Николай Коротаев) — имажинист в мыслях, одежде, поступках, о котором сегодня историки литературы вспоминают редко.