За конъюнктурную пьесу – премия, за искреннюю повесть – разносная критика. Сколько именно искушений преодолел и сколько не смог преодолеть Константин Симонов, неведомо ни современникам его, ни потомкам. А уже 100 лет прошло со дня его появления на свет. Ровно 100. 28 ноября родился сын княжны и царского генерала.

Он выбрал путь образцового коммуниста. Начал с фабрично-заводского училища, работал токарем и ожидаемо пополнил ряды литературной номенклатуры. Сталинские премии, звезда Героя Соцтруда – эти и прочие составляющие успеха, обязательные в советское время, ничего не добавляли к его таланту. И не убавляли нисколько. «Почти все написанное мною, начиная с лета 1939 года, когда я впервые услышал свист пуль и грохот бомбежки на Халхин-Голе, написано о войне». Это Симонов о себе. Именно, и прежде всего о войне, годы которой считал счастливыми для себя, потому что во всем совпадал со страной, о войне продолжает говорить с нами великий советский поэт, прозаик и журналист.

Пьеса «Из записок Лопатина» по повести Константина Симонова стала первой крупной режиссерской работой Иосифа Райхельгауза, поставленной им в «Современнике» в 1975 году.

Пьеса о военном журналисте Лопатине по сути автобиография самого Симонова. Он знал войну не по хронике и фотографиям, а что называется, понюхал гари от разрывов на поле боя лично, и даже дошел до Берлина в качестве военкора. Войну Симонов выразил и в прозе, и в стихах, которые, по сути, тоже проза. Без пафоса и лишней метафоричности, его военную лирику можно печатать без подписи автора – так просто он писал, что, кажется, так мог бы любой. В этом секрет, особая нота, неповторимая интонация Симонова.

«Жди меня, и я вернусь, только очень жди. Жди, когда наводят грусть…». Вот если ты можешь это прочесть, если ты знаешь, откуда это, если твои дети это знают, значит, страна в культурном балансе. А если на вопрос «Кто такой Константин Симонов?» — сегодня школьники и даже студенты не могут ответить, это катастрофа, гуманитарная катастрофа, – считает художественный руководитель театра «Школа современной пьесы» Иосиф Райхельгауз.

«Живые и мертвые», «20 дней без войны», по которым Алексей Герман снял фильм, многочисленные сборники фронтовой поэзии и дневники Константина Симонова, посвященные войне. Вот далеко не полный список творческого наследия. В отличие от других фронтовых писателей, того же Астафьева, Симонову не повезло. Он не успел дожить до перестройки, до того времени, когда уже можно было писать то, что на самом деле просилось из-под пера, а не то, что можно было опубликовать в условиях цензуры. Уже не секрет, что Симонов писал по заказу Сталина пьесы в угоду вождя. Но он и помогал публиковать то, что без его поддержки не дошло бы до читателя. Пользуясь званиями и должностями, он способствовал выходу в свет романов Ильфа и Петрова, Булгакова, Хемингуэя. Особое внимание Симонов уделял фронтовым товарищам.

«Вышла его очередная книга, и он в издательстве заказывает, допустим, 40 — 50 экземпляров. Его спрашивают: «Зачем тебе столько?». Он говорит: «Ты что, не понимаешь? Вот это — какого-то человека положить в больницу. А вот это – кому-то помочь с квартирой», – делится воспоминаниями дочь Симонова, историк Екатерина Симонова-Гудзенко.

Писатель, поэт, драматург, общественный и политический деятель. Орденоносец, герой соцтруда, главный редактор «Литературной газеты» и «Нового мира», секретарь Союза писателей, депутат Верховного Совета. Но был и другой Симонов, каким его знали только близкие. Вот он с женой Валентиной Серовой, известной советской актрисой, которой и посвятил строки из «Жди меня». А вот одна из немногих цветных фотографий в семейном архиве Симоновых. Камень на Буйничском поле под Могилевым, где завещал развеять свой прах Константин Михайлович.

«Это поле, на котором он впервые увидел воюющую, а не отступающую воинскую часть. На этом поле он понял, что есть шанс, что мы еще выиграем в это жуткой перетряске, которая еще тогда не называлась Великой Отечественной войной», – рассказывает сын Симонова, режиссер и журналист Алексей Симонов.

В тот день, напишет Симонов, на этом поле он видел, как наши разбили 39 немецких танков… «Я пишу о том, что знаю лучше всего», – говорил Константин Симонов. А лучше всего он знал войну. О которой старался писать честно. Когда это разрешали.