Отличие от предыдущей версии спектакля — всего одно, но оно ключевое. «Обновление» сводится к вводу актера, но вводу на главную роль. В образе Бессеменова дебютировал актер «Современника» Сергей Юшкевич. Ранее — с момента премьеры в мае 2023 года — эту роль исполнял Александр Балуев.

И идея, и манера прочтения, и декорации — из прошлой версии. В «наследство» Юшкевичу достаются сценические дети, жена, квартиросъемщики и приживалы-соседи, семейные конфликты, прописанные Горьким.

Режиссер Павел Сафонов рассказывает:

– Я Сергея давно знаю по Щукинскому училищу. Мы учились в одном потоке. Сейчас я встретился с очень большим, серьезным, набравшимся и мастерства, и опыта артистом. Поскольку он центральный персонаж, все связи с другими героями претерпели перезагрузку. Мы глобально спектакль, конечно, не перестраивали, но может быть добавили чуть больше нервности, резкости. Сергей внес душевную экспрессию другого плана, связал с собой всех персонажей в еще более крепкий узел.

«Душевная экспрессия другого плана» застывает где-то между всепоглощающей отцовской любовью к детям и сумасбродным желанием полностью контролировать жизнь своих отпрысков. «Крепкий узел» с другими персонажами оказывается полуразвязан. Каждый герой «Мещан» в исполнении актеров «Современника» напитан собственной философией и не способен услышать другого. Бессеменов в своем доме, кажется, более не хозяин, повлиять на мировоззрение других персонажей он не в силах. Но при этом именно он удерживает под своей крышей людей, совершенно друг на друга непохожих.

Сергей Юшкевич считает, что его герой — не тиран, а по-своему любящий папа, и что в экспрессивной форме тотальной заботы нет ничего «деспотичного» — только гипертрофированное чувство ответственности за жизнь детей. Его Бессеменов — в родительском замешательстве. Василий Васильевич существует на разломе времени, которое он сам называет страшным. Начало века (пьеса «Мещане» была написана в 1901-м году) — это эпоха интуитивного беспокойства, время, когда все волнуется, трещит, ломается жизнь. Бессеменов боится за наследников, но не может им объяснить, как, по его мнению, устроен мир, и за какие ценности нужно цепляться, чтобы обрести стабильность и покой, потому взрывается и мгновенно, на середине реплики, переключает напускное «компромиссное» спокойствие на жестокость.Сергей Юшкевич рассказывает:

— Мы же очень часто проявляем настойчивость, бескомпромиссность, дабы уберечь детей, потому что тот путь, который нами, как родителями пройден, намного больше. Эту гипертрофию я не могу назвать тиранством, потому что мы зачастую приходим к каким-то резким таким «семейным» температурам именно из-за силы непонимания. Начинается разговор, ты совершенно спокойно своим детям говоришь что-то, и вдруг с той стороны начинается сопротивление, противопоставление. И дабы его сломать, преодолеть непонимание, приходится включать силу, чтобы продавить его.

В спектакле конфликт отцов и детей превращен в столкновение ярких, «предельных» цельных образов. Петр (Николай Новоселов), кажется, не может принять ни одного самостоятельного решения, на мир смотрит, как и полагается мещанину в трактовке Горького, пассивно: плывет по течению, видит в своей жизни лишь непреодолимую силу и горечь «предлагаемых обстоятельств». Татьяна (Виктория Романенко) чувствует себя лишней и нелюбимой, не знает, что ей делать со своим настоящим и будущим. Актриса говорит, что на современном языке это называется «депрессией», и что в тексте Горького драма ее героини, которую в спектакле трактуют с психологическим размахом XXI века, уже намечена.

В своем спектакле режиссер Павел Сафонов переосмысляет пьесу Горького. Принято считать, что классик больше поддерживал «революционера» Нила, и настаивал на необходимости кардинально резких, достаточно жестких по отношению к «мещанину» Бессеменову действий. Нил (Даниил Попов) в спектакле выписан краской индивидуализма — этакий одинокий, перемазанный золой волчонок, который готов строить свою жизнь чуть ли не на головах остальных. Он не уважает своих родителей и не понимает, почему ему — «кузнецу» будущего — нужно считаться с их мнением.

«Современник» довольно ясно выступает на стороне отцов, но не отступает от текста пьесы. Такую трактовку усиливают яркие портреты детей, иначе поставленные смысловые акценты и тот факт, что герои — даже те, которые по замыслу классика наделены потенциалом «построения» нового счастливого мира, совсем не взаимодействуют друг с другом. Они просто друг друга не слышат. Обстоятельство, намеченное самим Горьким — о трагедии всеобщей глухоты говорят и Татьяна, и ее отец Василий Васильевич. Павел Сафонов проводит параллели между «Мещанами» Горького, «Королем Лиром» Шекспира и романом «Отцы и дети» Тургенева:

— Это вечная проблема. Мы же все в семье пытаемся быть счастливыми. Существует некоторая разница между восприятием старшего и младшего поколений. Учиться на чужом опыте мы не хотим, пока сами не наступим на те же грабли. Мы ничего не перенимаем у наших старших, у наших родителей. Нам надо самим пройти этот путь, чтобы поверить в то, что они могут быть в чем-то правы.