Дофамин нужен не только для чувства удовольствия, но и для того, чтобы мозг мог реагировать на разные неприятности.

Про нейромедиатор дофамин обычно вспоминают, когда говорят о чувстве удовольствия и системе вознаграждения (или системе подкрепления). Любое наше действие предполагает какой-то результат, и мы ждём, что именно этого результат и добьёмся – то есть получим награду за наши труды, даже если награда будет выглядеть как просто чьё-то «спасибо». Удовольствие от награды мы чувствуем как раз благодаря особым нейронным цепочкам, которые используют дофамин для передачи сигнала между нейронами.

От дофаминового ответа зависит, будем ли мы дальше делать то, что делали. Если награда превзошла ожидания, дофаминовое удовольствие будет очень большим, если награда соответствовала ожиданиям, то дофаминовое удовольствие будет поменьше, но в общем всё равно мотивация к деятельности у нас сохранится. Если же награда не оправдала ожиданий, то дофаминовые цепочки снизят активность, и мотивация исчезнет. Поэтому эту систему нервных центров и называют системой подкрепления – потому что в ней закрепляется положительный опыт от каких-то наших действий. Маниакальное пристрастие к чему-нибудь возникает не без её участия, и понятно, почему система подкрепления очень интересует медиков – многие зависимости, от пищевой до наркотической, развиваются оттого, что в центрах удовольствия что-то пошло не так.

В то же время нейробиологи довольно давно предполагают, что дофамин работает не только в нервных цепях, которые обслуживают чувство удовольствия, но и в тех, которые отвечают на раздражающие, неприятные стимулы. Однако большая часть исследований посвящена как раз «дофаминовому удовольствию». Другую сторону дофамина в явном виде обычно не замечают, потому что для этого нужно экспериментировать с другими нейронными цепями, которые лежат в стороне от тех, что работают с чувством удовольствия.

Чтобы увидеть «дофаминовое отвращение», исследователи из Калифорнийского университета в Беркли вместе с коллегами из других научных центров США модифицировали дофаминовые нейроны мышей так, чтобы они флуоресцировали, когда будут передавать нервные импульсы; в свою очередь, световые сигналы от нейронов улавливали тонкие оптические волокна, введённые прямо в мозг грызунам. В первую очередь авторов работы интересовали нервные клетки, которые посылают сигналы в прилежащие ядро – один из главных центров системы подкрепления, который часто называют просто центром удовольствия.

В статье в Neuron описаны два нейронных пути, которые шли от вентральной области покрышки (VTA) к прилежащему ядру. Вентральная область покрышки находится в среднем мозге и также играет важную роль в системе подкрепления; сигналы от VTA расходятся в самые разные мозговые центры. Некоторые нейронов VTA, отростки которых направляются в прилежащее ядро, активировались в ответ на приятные стимулы. А вот другие нейроны VTA, которые также шли в прилежащее ядро, активировались на неприятные стимулы – например, на мягкий удар током по лапам. И в том, и в другом случае нейронные цепи передавали сигнал с помощью дофамина. Сигнал этот приходил в разные области прилежащего ядра, которые находятся на расстоянии всего лишь нескольких миллиметров друг от друга.

Можно предположить, что сигналы страха и отвращения нужны системе подкрепления, чтобы как-то оценивать истинную выгоду от действий индивидуума. Ведь довольно часто ради награды нужно чем-то жертвовать, и хорошо бы понимать, действительно ли то чувство удовольствия, которое в результате получается, стоит каких-то жертв.
Также можно предположить, что опасные зависимости развиваются как раз из-за того, что в системе подкрепления неправильно работают сигналы отвращения, и человек перестаёт адекватно оценивать свой риск. Возможно, стимулируя «дофаминовое отвращение», можно избавиться или хотя бы смягчить вредную зависимость, однако какие-то медицинские перспективы тут станут ясны только после дополнительных исследований на обезьянах и людях.

Кстати говоря, дофамин – не единственный нейромедиатор с таким двусмысленным поведением. Известно, что «гормон любви» окситоцин, про который обычно говорят, что он усиливает чувство любви и вообще социальной привязанности, может также стимулировать чувство тревоги и недоверия по отношению к постороннему человеку. И то же самое можно сказать про серотонин, который часто называют «гормоном счастья» – некоторое время назад мы писали, что серотонин способен вызывать депрессию, если подействует на определённые нейроны.