Год назад, в начале пандемии, в Казани прошла лаборатория «театра горожан» -ее провела на только что открытой площадке Moñ драматург и куратор Наталья Боренко, взявшая метод у немецких театральных деятелей (в Германии существует практика Buhne Theater). С помощью этого метода жители Казани и заговорили со сцены — о себе и своих предках, на русском и татарском языках, посредством личных писем, интервью, песен и стендапов.

В июне, в разных локациях города, включая Иннополис, площадку Moñ и Адмиралтейскую слободу, показали получившиеся в итоге годичной работы проекты «театра горожан», а еще — результаты лаборатории «Город АРТ-подготовка», ридинг Нурии Фатыховой «Авазлар / Голоса» и сайт-специфические перформансы на мотив тюркской поэмы «Кыйссаи Йосыф». Вся программа выросла из прививки «театром горожан», то есть инструмента по вовлечению «просто людей» в театральные практики с тем, чтобы театр еще чуть-чуть разгерметизировался.

«Театр горожан» — формат, подразумевающий участие в спектакле не актеров и вообще не театральных профессионалов. Важна открытость самого действия, позволяющего говорить о жизни людей через их же присутствие. Главный инструмент такого театра — вовлечение, когда свидетели не отдают свои голоса другим, например, актерам, а говорят от первого лица. Версий у «театра горожан» великое множество: в Глазго существует The Citizens Theatre, исповедующий работу с локальными комьюнити и совместную с горожанами творческую жизнь с 1945 года; немецко-швейцарский проект Rimini Protokoll делал свой «100 % X» в разных городах, в том числе в российском Воронеже.

В России «театр горожан» развивается с середины 2010-х годов. Само понятие в обиход ввел московский Центр им. Мейерхольда, в котором в 2015 году появились кружки для горожан и публичные показы «горожанских» перформансов и спектаклей.

Интервенции в город, вовлекающие «просто людей», совершает Всеволод Лисовский. Социальной хореографией занимаются Татьяна Гордеева, Екатерина Бондаренко и Ольга Цветкова. «Золотая Маска» в 2019 проводила в парке «Сокольники» лабораторию «Театр людей». Наконец, у нас есть Елена Гордиенко, исследовавшая «валоризацию обыденного» в современном театре. Все это создало важный тренд, связанный с демократизацией театра. В Казани он упал на хорошо взрыхленную почву: кураторы площадки Moñ (Елена Ковальская и Туфан Имамутдинов) и создатели, они же продюсеры Фонда «Живой город» (Инна Яркова, Артем Силкин, Диана Сафарова), настойчиво соединяют социальное с эстетическим.

В инклюзивном «Плюс-минус спектакле» Ксении Шачневой из Набережных челнов женщины с инвалидностью смешно и трагично говорили о своей бытовой жизни, с которой зритель не знаком, если не столкнули личные обстоятельства. В ридинге «Авазлар / Голоса», превращенном в «коммуникативный» спектакль культурологом и куратором Нурией Фатыховой, зрители медленно и внимательно читают короткие свидетельские тексты, собранные по опен-коллу из разных уголков Татарстана и не только. Среди текстов — скупой автофикшн татарской деревенской жительницы, в трудные 1930-е рожавшей и так же быстро терявшей одного за другим семерых детей. Короткий дневник, уравнивающий роды и сельскохозяйственные ритуалы, вызвал острую дискуссию: как жили тогда и как сейчас, как посмотреть на этот опыт с точки зрения современной светской женщины, а как — с позиции мусульманки? Нурия Фатыхова провела зрителей через внимательное и критическое чтение, открыв красоту чужого языка для тех, кто не знает татарского, и указав на незримые границы между культурами и опытами. Можем ли мы их преодолеть? Ридинг-спектакль «Авазлар / Голоса» убеждает, что да.

Целый день фестиваля был отдан под показы лаборатории «Кыйссаи Йосыф»: трое кураторов, режиссер Туфан Имамутдинов и хореографы Марсель Нуриев и Нурбек Батулла, предложили разным людям, среди которых оказались культуролог, математик, экскурсовод, домристка, поразмыслить о том, что такое сегодня сюжет древней тюркской поэмы о предательстве, смерти и счастье. В перформансе «Ташбаш» Марата Казиханова закладывали камнями, напоминая о том, как сводные братья из ревности засадили Йосыфа живьем в колодец. Опера-променад «Юл» Энже Дусаевой, Гузелии Гиматдиновой и Анны Сокольской разворачивалась на пыльных улочках Адмиралтейской слободы и вбирала в себя звуки окружающей среды. «Ачлык» — живая инсталляция пятерых молодых художников — была посвящена поволжскому голоду 1930-х, катастрофе, запечатленной в документальной фотографии, а сегодня отрефлексированной через перформативные жесты. Алия Гайнуллина в перформансе [А] ходила в пугающем черном по подземному переходу, а потом распахивала одежду, обнаруживая красные розы. Радик Айнулов в Sukir на сутки лишал себя возможности видеть — просто надев на глаза черную повязку. Все эти придуманные к конкретной локации жесты опрокинули сюжет о Йосыфе в нынешнее время — с его страхами, но и стоической надеждой.

Казанский проект стал одной из первых осторожных попыток проверить новые возможности театра, озабоченного жизнью города и горожан.