Эта одноактная опера звучала лишь один раз в 1903 году в Солодовниковском театре под управлением Ипполитова-Иванова — в сценическом виде, с декорациями Аполлинария Васнецова. Понадобилось целых 120 лет, чтобы партитура Василенко вновь была услышана, пусть и в концертной версии, зато в родных для композитора стенах. «Китеж» всплыл из пучины забвения благодаря творческой группе кафедры истории русской музыки Московской консерватории, которая осуществила эту премьеру в рамках своего проекта «Возрождение русской оперной классики». Под руководством музыковеда Ирины Скворцовой каждый год силами консерваторских коллективов и солистов на сцене оживают забытые или вовсе неизвестные оперы отечественных композиторов XVIII-XIX веков. Уже были показаны «Орфей» Фомина, «Рафаэль» Аренского, «Карантин» Верстовского, «Скупой рыцарь» Рахманинова. Теперь пришла очередь и современника Сергея Васильевича — Сергея Никифоровича Василенко.

Имя этого композитора сегодня почти никто не знает, а между тем его биография достойна отдельного упоминания. Василенко заявил о себе как продолжатель традиций Глинки и русских симфонистов, но двигался в сторону модерна. И кто знает, что бы было, если бы не революция 1917 года, после которой он, в отличие от Рахманинова, из страны не уехал, а создавал такие опусы, как «Колхозная сюита» и стал народным артистом РСФСР. «Сказание о граде Великом Китеже и тихом озере Светояре» — дипломная работа Василенко, которая была высоко оценена самим Римским-Корсаковым, чья опера «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» была написана гораздо позже (и явно под впечатлением от музыки выпускника Московской консерватории).

Первоначально Василенко создал кантату для хора, оркестра и солистов, которая получила огромный успех в лице экзаменационной комиссии и музыкальных критиков. Решение переделать кантату в оперу оказалось неудачным — премьера провалилась. Композитор винил либретто, в котором события мифологической легенды о нашествии татаро-монгол на город Китеж и чудесном его погружении под воду тормозились, а само действо было уж слишком статичным (тогда видеоэффекты еще не изобрели). А между тем эта одноактная лаконичная опера-кантата поражала красочностью, изобразительностью, новыми инструментальными приемами. Говорить о каком-то самобытном музыкальном языке и индивидуальном стиле здесь, конечно, трудно, но для студенческого опуса это было смело: здесь вам и древнерусские напевы, и пение хора с закрытым ртом, и эпическое развертывание сцен.

В советское время, понятное дело, к истории, произошедшей в христианской Руси, никто не обращался, но и в наше время оперу-кантату Василенко исполняли точечно и в камерном формате (свежая попытка — у Липецкого дома музыки). В Московской консерватории, где и была найдена в архивах эта дореволюционная партитура, «Китеж» появился перед публикой весьма эффектно. В проекте приняли участие Камерный хор и Камерный оркестр под управлением маэстро Феликса Коробова, а также ведущие солисты Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко: Федор Костюков (князь Георгий), Екатерина Лукаш (княгиня Евпраксия), Михаил Басенко (княжич), Наталья Петрожицкая (невеста княжича), Владимир Дмитрук (гусляр), Даниил Малых (головщик) и Феликс Кудрявцев (честной отшельник). Выделять кого-либо здесь бессмысленно, поскольку каждый артист с большой любовью и тембрально, и актерски передал образ своего героя в мелодекламационных ариозо и лирических ариях. Великолепные голоса солистов также удачно дополняли друг друга в ансамблях и в сочетании с хором, олицетворяющем то народ, то войско хана Батыя, то иноков. Именно на хор ложилась драматургическая функция: они и комментировали происходящее, и воспроизводили массовые сцены, объединяясь с оркестром — движущей силой, которую неутомимо приводил в действие маэстро Феликс Коробов.

Единственный момент, который сказался на достойной премьере оперы Сергея Василенко в Большом зале консерватории — это расположение артистов на сцене, и в целом, концертное исполнение. Стоящий в отдалении Камерный хор можно было расслышать с трудом, Камерный оркестр, занявший добрую половину пространства, очень заметно перетягивал на себя одеяло, а голоса солистов периодически тонули в оркестровой массе и акустике Большого зала. Будем надеяться, что в скором времени грандиозный проект Московской консерватории заметят худруки столичных музыкальных театров и он будет представлен той же командой как полноценная опера с историческими декорациями и костюмами.